Loqiemean: "Хотел затянуть Скрипа и Мирона на один трек, но им обоим не понравился мой бит". Музыкант о знакомстве с Oxxxymiron, своей фан-базе, родном городе Томске, клипе "Быть дауном", Басте, рок-музыке и многом другом в свежем интервью.
Широкую популярность Роман Loqiemean получил после выхода таких пластинок, как "My Little Dead Boy" и "Beast Of No Nation", а также совместным трекам с Oxxxymiron и ATL. В этом году Loqiemean подписал контракт с Booking Machine и смело может называться одним из самых перспективных хип-хоп исполнителей России. В новом интервью журналу "RHYME" Роман рассказал о съемках клипа "Быть дауном", знакомстве с Oxxxymiron, родном городе, своей фан-базе, творчестве и многом другом. Ниже приведены основные моменты интервью.
О клипе "Быть дауном":
— Мы это придумали с Рощевым. Мы угораем по режиссерам – Коэнам, Гаю Ричи, Тарантино. Вообще, все такие большие завязки с кучей персонажей и общей историей, которая приводит всех этих персонажей к какому-то результату, абсолютно всех персонажей. Если мы посмотрим фильмы Тарантино или Гая Ричи, то там часто нет главных героев, ну а у Коэнов был собственно сам “чувак”. Решили сделать оммаж именно на “Большой Лебовски”, потому что трек “Быть дауном” в принципе посвящен толерастии, когда люди любят обижаться на все подряд. Это не то, чем должно заниматься российское общество на данный момент. Потому что за рубежом у людей все в порядке с благополучием, и они уже могут перейти на следующий уровень, где могут прорабатывать человечность. Это хорошая работа, да. Но сейчас, когда люди не знают, что им есть, на что жить, куда стремиться, чем заниматься и как вообще функционировать, это рано. “Большой Лебовски” – это фильм о кастрации активистского движения. Сам же Лебовски был хипарем, активно выступал против войны, а теперь посмотри, чем они все занимаются – катают шары в боулинг. Единственный, кто говорит о войне и предлагает какие-то решения, которые не приводят ни к чему хорошему, это Уолтер Собчак, который сам с Вьетнама и постоянно об этом вспоминает. Больше они ничем не занимаются – ни чувак, ни Дони, ни Уолтер. Я подумал, что это был бы отличный оммаж – показать, что происходит с обществом, когда его доводят до таких пиков, что феминистки и мужики встречаются друг с другом и стреляют. Это пиковое состояние. Я не знаю, что может быть хуже в этом противостоянии. Хотел показать, что нужно жить если не в мире, то хотя бы в согласии, в адекватности. Поэтому мы с Рощевым и придумали такую идейку, пошли и рассказали ее Roho. Трек был специально сделан у***ким, это была сатира на новую школу. В “Повестках” я в двух треках пытался такую тему провернуть. Это “Твоя сука хочет плакать” – “Свиноферма” и “Быть дауном”. Хотелось показать аудитории, что вообще нет проблем делать ньюскульные треки про сук или какую-то х***ю про то, как ты угораешь с повторяющимся припевом. Это суперпросто. И на этом фоне показывать то музло, которое делаю я. И то, что я делаю сейчас, еще мощнее. Там я угорать ни над чем не буду. В “Повестке” это был такой акционизм в рамках новой школы. Клип повествует о вечно обиженных людях, которые не занимаются делом. Мне хотелось бы, чтобы они делом занялись, вместо того, чтобы докапываться до всякой байды. Почему у меня феминистки фигурируют? У меня очень часто в твиттере были конфликты с “фемками”. Начались они с того, что я написал серию жестких твитов и сказал о том, что “девушки, вы, по-моему, забыли, что мир – это х**вое место, вас тут никто не ждет, не собирается холить и лелеять, как, собственно, и мужчин, и все, что вы должны делать, это работать над собой, работать над пространством вокруг вас, всем пох** на вас, на остальных, на ваши движения, на меня, на моих друзей, на моих родителей, на ваших родителей и на ваши убеждения. Мир нихрена не доброе место. Если вы хотите сделать его лучше, вы не в твиттере его делайте лучше, а снаружи”. Почему Илон Маск не баба? <...> Идея клипа возникла в феврале. Нужно было найти бабки на это дело, и как бабки пришли, сразу же начали делать. Клип снят за деньги МТС.
О Басте и его участии в клипе "Быть дауном":
— Я очень долго пытался на него выйти. В принципе, почему Баста был привлечен? У Markul’a и Obladaet есть трек “Баста” – “Вырасту, буду как Баста”, там есть строчки, что Баста найдет, разберется, и он звонит в треке, говорит, что надо найти Markul’a и Obladaet. И я решил, что, раз я на одном лейбле с Markul’ом, надо угарнуть, и вставил строчки “Я как Ски Маск – мог быть я на «Газе», но не нашел Баста меня (это как?)”. Я задумался, как привлечь его в клип, на какую роль. Задумывалось, что мы будем говорить на тарабарщине, используя рэперские тупорылые слова, а нас уже сверху будут переводить, и Баста должен был быть единственным, кто разговаривает по-нормальному. Но пока мы держали эту идею, выходит клип Крида и Тимати, где они лежат у бассейна и говорят на этой же белиберде. Мы думаем, что за х**ня? Как они угадали? В итоге мы отказались от этой идеи. На Басту вышли через Мироныча. Сначала я пытался через Елку выйти, но не вышло. Писал ему в директ, но тоже не вышло. В итоге Мироныч связался с ним, и Василий согласился.
О Томске:
— У нас в разных регионах разные музыкальные школы. Если мы берем Ростов, юг в принципе, люди несколько более вайбовые южные вещи пишут, приятные распевческие, такие, знаешь, “рубаха-парень” песни. Либо Сибирь – тут очень сложно по текстовой составляющей. В основном вся томская музыкальная культура очень авангардна. Есть какие-то грани качества в музыке – попадание в ноты, четыре такта, сведение и т.д. Томск все это шлет нах**. Все музыканты, которых я знаю из Томска, абсолютно анархичны в своем написании музла. В Томске всегда было важно, чтобы у тебя в тексте был хоть какой-то смысл, пусть хоть трижды скрытый. Нельзя было быть каким-то чуваком, базарить о том, чего у тебя нет. Тебе бы п***ы за это дали. У NDS Flava, это местный рэпер, к сожалению, еще не раскрутившийся, у него были строчки “Эти улицы, бро, учат нас оставаться, быть такими людьми, к которым не до***ться”. Вот таким человеком ты должен быть.
О детстве:
— Мне не нужно было пересекать порог дома, чтобы видеть вещи пострашнее улицы. Например, утром я выхожу в лицей, это был, по-моему, 10 класс, переступаю какого-то бомжа. Возвращаюсь, батя мне говорит: “Ты мертвого брата соседа переступил утром”. Типа, бухой брат пришел к соседу, он его толкнул, сзади лестница, голову расшиб к чертовой матери, мозги стекали по лестнице. Или под окном у меня местное ОВД было, а соседка снизу возвращалась, ей перерезали горло. Ничего не забрали, просто горло перерезали и все. Ее муж, выходя курить на балкон, разговаривал с ней. Он е***улся. Он чувствовал себя виноватым: “Как так? Перед ментовским ОВД, под моим домом, под моим подъездом убили мою жену, и я ничего не могу с этим сделать?”. Быть на улице – что, телефоны мутить? Какой хрен? Для чего? В каких-то футбольных потасовках участвовать? Я так воспитан, что я изначально понимал, что это долбо***зм, мне это не нужно. Я достаточно много читал в детстве, но общался с пацанами уличными. Сам я там не находился, мне было это неинтересно.
О друзьях детства:
— У меня есть три друга. Один уехал в Москву, он работает тут в “Лукойле”. Второй открыл свою бургерную в Томске, но скоро тоже собирается сваливать. А третий устроился в «Газпром» работать, но так и не уехал. А по музыке со мной никого из Томска не осталось.
О своем творчестве:
— Я хочу, чтобы моя музыка вызывала эмоции у людей и делала их свободолюбивыми, заставляла их чувствовать себя менее одинокими. Я написал “Милого прадеда” или двулогию “Мать”. Я в этих песнях описал ситуацию, что девочки живут в патриархальном обществе и скатываются в ненависти к себе, постоянной самокритике – там недокрасилась, тут у меня бока выпирают или еще чего-нибудь. Скатываются в х***ые компании и в итоге скалываются. У меня есть история с подругой, которая уехала в Питер. Один публичный человек ее начал колоть героином. Он ей очень нравился, и, чтобы быть к нему ближе, она решила сесть на подобную х**ню. В итоге прое***а свою жизнь. Я часто пишу для таких людей. Еще на первом альбоме я написал песню “Рванье”. Мне очень важны именно эти люди, потому что для таких людей песен больше никто не пишет, а они им нужны.
О рок-музыке:
— У меня родители меломаны, у них было шесть коробок со всякими кассетами, там было все подряд – и Metallica, и Pantera, и AC/DC, и многое другое. Сейчас я начну вспоминать всех металлюг и с ума сойду. И всякий хип-хоп, был LL Cool J, отличный сборник, назывался “Rapsody”. Много чего было собрано. Все, что можно было собрать из хорошей и интересной музыки, там было собрано. Естественно, меня проперла больше всего “Метла”. К сожалению, я перестал слушать рок-музыку в 2007 году, потому что пошла новая волна, какой-то нью-метал, такая тяжелая музыка мне уже не нравилась. Сейчас я снова вернулся к рок-музыке, но я переслушиваю то, что я слушал в глубоком детстве, просто открываю намного больше для себя.
О продюсировании EDM и хип-хоп музыки:
— Тут как посмотреть что сложнее делать. Если мы берем продюсерскую деятельность, просто биты, то сложнее, конечно, делать EDM, там надо самому крутить синты и т.д. На самом деле, я не могу объяснить человеку, который не пишет, насколько большая разница в написании. А что интереснее? Почему я снял короткометражку – cо временем становится все меньше и меньше способов самовыражения, чтобы донести какую-то мысль максимально точно. Это как заморозить лед и успеть донести его за километр какому-то человеку на жаре в руках. Моя цель – остудить так свои руки, так укрыться полотенцем, чтобы лед донести максимально в той консистенции, в какой я изначально хотел его донести людям.
О знакомстве с другими исполнителями:
— Связывался с ATL и Мироном через почту, «ВКонтакте». Я тогда и Скриптониту писал. Я хотел изначально на трек «Dionis» затянуть Скрипа и Мирона, но им обоим не понравился бит. Мышление было такое, архитекторское. Мне хотелось выстроить те связи в музыке, которые люди сами бы не выстроили. Просто написывал людям. Я скинул Мирону еще в 2013 году много разных битов, он писал какую-то демку, но она не зашла. Потом Мироныч взял меня на Kultizdat.
О знакомстве с Oxxxymiron и Ромой Англичанином:
— По-моему, в 2014 году, когда первые туровые дневники пошли. Я из Томска в Новосиб примотал, там и познакомились. У него был сорванный голос, он как раз тогда только ставил его. Было жестко очень. Клево тогда пообщались и с Мироном, и с Porchy. Рому Англичанина первый раз увидел. С Ваней Rudeboy заобщались.
Об Oxxxymiron'е:
— Очень душевный чувак. Я так и ожидал. Я ему написывал, потому что мне не нравились те биты, под которые он читает. Мне хотелось, чтобы он читал под что-то более свежее. Очень грамотный чувак, очень сообразительный. Любит то, что он делает. Это было очень важно для меня. И тогда, и сейчас.
О своей аудитории:
— Это какие-то оторвы. Это не малые. У меня ограничения 16+. Это бешеные ребята, они делают дофига контента. Чувак на прошлый концерт пришел с рогами, разукрашенными под мою обложку. Очень сильно порадовало. Люди очень энергичные, крутые – знают тексты, могут оторваться, не стесняются друг друга. Это основная тема стаи – люди внутри стаи должны любить друг друга и помогать друг другу. У меня на московском концерте даже какие-то пацаны сосались. Им никто ничего не сказал.
О ЛГБТ:
— Нормально, когда телки сосутся. Нормально, когда пацаны сосутся. Я посмотрел бы на человека, который подошел бы к качку-гею и сказал: “Ты пидор, не мужик”. Да там же был бы вые**н. Разговор насчет гомофобии должен был закончиться в 2010 году.
О треке "Горсвет":
— Мироныч достаточно импульсивен в музле. Его что-то пропирает – он берет и делает. Меня это очень порадовало. Я не помню, позвал я его на “Горсвет” или просто демку закинул. Скорее всего позвал. Он послушал и сказал: “О**енно, хочу сюда куплет”. Мы могли сделать это и без подписания. Когда выходил трек “Степь” с 104, я попросил Мирона меня в твиттере не нахваливать. Люди не верят, что ему действительно нравится. Давай посмотрим на реакцию без нахваливания. И она была отличной. Мне в этом плане обидно за Мирона: люди думают, будто он превратился в дядьку-продюсера, хотя на самом деле он остался тем же самым пацаном, который кайфует от того, что делают близкие.
Об участниках Booking Machine:
— В принципе, весь BM, который сейчас существует, это п**дец-команда. Thomas Mraz, Souloud и May Wave$ отвечают за самую мелодичную ее часть. Я хорошо зазвучал бы с Jeembo и Tveth, Markul c Мироном хорошо звучат. Souloud и May Wave$ такие гармоники могут находить благодаря своему вокалу и своему очень неординарному взгляду на музло, что начинаешь вспоминать свои ощущения, которые получал, когда слушал музыку малым. Это очень важно. Или когда впервые послушал “Rodeo” Трэвиса Скотта. Он музыкальный архитектор. Многие люди просто не слышат тех вещей, которые он делает. А я это слышу.
О музыкантах, которых слушает:
— Это Канье. Мне очень мало его музыки нравится, но я знаю, как он работает. Это Трэвис. Это Woodkid, он прекрасный композитор. Когда он выпустил свой “The Golden Age”, это было ах**тельно. Мне очень нравится Ханс Циммер. Очень люблю “Метлу”. Почему “Метла”? Концерт “Монстры Рока”, который прошел в 1991 году, собрал от 700 до полутора миллионов человек. Мы в мире стоим на третьем месте по количеству людей на концерте. Это повод гордиться Россией. Когда в 1991 году Союз рухнул, все эти молодые лица были рады свободе и а***вали, что к ним приехали AC/DC, Metallica, Pantera. Поэтому я решил открыть свое выступление с трека “Battеry”, хочу, чтобы там было то же самое. Я хочу увидеть людей, которые свободно мыслят и открыто выражают свои эмоции, а не которые пришли е**лом поторговать в трансляциях или фотографиях. Людям нужно вернуть музыку.
Источник: vk.cc/8AEW2R
